Да какая разница как ты его подцепил? Или о важности вопросов.
24.03.2020, 16:00|00904
"У вас положительная реакция на ВИЧ-инфекцию!", — сухо сказал врач моему другу. Тот переводил уставший, полный боли и злости взгляд с врача на стену кабинета и обратно. От стены веяло “совком”. От врача тоже. Шел 2005 год.На тот момент о ВИЧ люди практически ничего не знали. Инфекция была большим черным монстром. И все старались обходить е огородами.Те, кто волею судеб заражался, а приори сталкивались с колоссальными трудностями. Помимо внутренней борьбы они имели все шансы перестать быть частью общества. Каждый справлялся, как мог. Страхов было много, любви мало.Обратимся к статистике. Эта подруга умеет держать в тонусе. Данные на 2019 год: 250 новых случаев каждый день. Смертность от инфекции — 100 человек. Речь идет, в основном, о трудоспособных, активных людях 30-50 лет. Это не радостная статистика, и о ней не принято распространяться. Но показатели настораживают и заставляют задуматься.Вернемся в 2005 год. Мой друг чувствовал себя подавленным. Стас (имя изменено по его просьбе) никак не мог понять, почему это произошло именно с ним? Он ничем особо не отличался: отдыхал, как все, на работе не выделялся, позитивно смотрел на вещи. В масштабах собственной жизни и планов на нее Стаса все полностью устраивало.Устраивало до получения результатов анализов. Новость была похожа на таран, противостоять которому казалось невозможно. За неделю до получения диагноза это был другой человек.Я помню день, когда он рассказал мне. Короткий звонок телефона. Я сразу снял трубку. Подавленный голос товарища не предвещал ничего хорошего. Мы договорились о встрече. “Друг, у меня ВИЧ”, — услышал я с порога кафе на Каменноостровском, — “Проверься и ты”. О прежнем жизнерадостном, уверенном человеке мало что напоминало.Стас отчаянно искал причины: за что познакомился с этим недугом. Пытался получить объяснения. Но вот в чем штука: их просто нет. Никто не мог их дать ни тогда, ни сейчас, спустя 15 лет. Вечные вопросы “За что?”, “Зачем?” и “Почему я?” актуальны и по сей день.Стас не понимал, как получил ВИЧ. Складывалось впечатление, что ответ на этот вопрос играл для него ключевую роль. Мы перебирали последние выходы в квартирники, адреса тату-салонов (мы почти одновременно начали забиваться ), подозревали стоматологов. Сидели и гадали на кофейной гуще, пока нас не посетила гениальная на тот момент мысль: “Напиться!”. В тот день мы напились, как в последний раз. Из кафе выходили, лежа.Ну как, выходили: просто легли у входа в ожидании такси.К слову сказать, тогда это была целая эпопея. Транспорт вызывался исключительно по телефону, а вопросы диспетчера больше походили на допрос следока: “Кто? Куда? Откуда? Сколько человек?”. Думаю, он был не сильно рад нашему звонку, и уж тем более, водитель. Хотя в машину мы вползли сами, попутно собрав кучу нецензурной брани в свой адрес.Прием алкоголя растянулся на 2 недели. Сложно сказать, что сыграло ключевую роль в осознании бессмысленности поисков. Может, отсутствие фактов. Может, мигрень, синхронно развившаяся у нас обоих до катастрофических масштабов. А может, алкоголь. За короткий срок он умело приблизил нас к пещерному уровню.Но в один прекрасный день, наполненный алкоголем, размышлениями и вопросами без ответов, я выдал: “Да какая разница как ты его подцепил?”. Я просто больше не мог погружаться в поиски виноватых. Это и была точка невозврата к хождению по кругу. Понимание того, что мы ищем ответы не на те загадки, сменилось другими вопросами. Что с этим делать? Как помочь организму? Как обезопасить близких? Кому говорить, а кому нет? И надо ли вообще говорить? Это был уверенный шаг к решению проблемы. Количество разумных идей росло, как на дрожжах.“Стас! Нужны лекарства! Не крякать же теперь”, — сказал я (“крякнуть” — уйти из жизни, прим. автора). Тогда мы и подумать не могли, что через несколько лет будем шутить о “вичуге”, и Длинный, так я его иногда называл, в полной мере осознает себя бессмертным.Туман последних недель окончательно рассеялся. В сервисный центр (“сервисный” — центр по работе с ВИЧ-инфицированными, слэнг, прим. автора) он пошел один. Я встречал его после. За вычетом последних пары недель передо мной стоял прежний товарищ. Парень, которому море по колено, горы по плечу.— Не, ну ты посмотри, сколько фармы! — раскрыл он передо мной огромный пакет.— Да, склады ГНК отдыхают! (ГНК — госнаркоконтроль, прим автора).Друг с иронией отмечал, что некоторые таблеточки очень даже прут. По крайней мере, бывают яркие, цветные сны. “Прямо боевики”, — смеялся он.Я радовался. Через 4 месяца после постановки другу диагноза ко мне в сердце пришло спокойствие за него. Стало ясно, что событие пережито. Никто не шагнет с балкона, все стоматологи и тату-мастера будут живы. Правильные вопросы привели в другую реальность.Человек — удивительный организм. Как все живые существа, он способен испытывать сильнейшую боль. Но уже через короткий срок жить, как будто ничего не было. Тот наш вместе пережитый опыт позволил кое-что важное понять и вывести пару простых советов. И будет правильно поделится ими.— Безопасность и защита от инфекции, в первую очередь, лежит на плечах человека. И уже второстепенно на государстве.
— Осознанность и здравый подход еще никто не отменял. Паника сжирает здравый смысл.
— Любой может преодолеть точку невозврата к боли, грусти, сожалениям, обидам и жалости к себе.
— Человек способен принять все. То, что пока принять не удалось, обусловлено лишь коротким промежутком времени. У каждого он свой.
— Ты не можешь изменить прошлое. Но чем оно станет — ошибкой до старости или началом перемен к лучшему — решать тебе.
— Никто не виноват. Это просто жизнь, как она есть. Каждому выпадает своя карта. Это не делает тебя слабее или хуже других. Но это способны сделать за тебя твои мысли относительно произошедшего.
— Твои мысли растут вместе с тобой. Не стоит их оставлять надолго одних: они, как дети, нуждаются в контроле.
— На какие-то вопросы в жизни ты так и не получишь ответы. И это не плохо. Просто прими это.
— То, что казалось великим, завтра может стать мелочью. И наоборот.
Эти простые истины мне помогают жить и по сей день. А привели к ним правильные вопросы, которые мы в далеком 2005-м смогли поставить перед собой.P.S. Сейчас у Стаса растет дочка. Здоровая, веселая и беззаботная. Стас прекрасно понимает, что у нее впереди свой путь и свои уроки. Конечно, он не сможет пройти их за нее, но быть рядом и поделиться своим опытом в его силах. Возможно, для этого он и прошел все испытания.Как он подцепил ВИЧ? Если честно, плевать. Так ли это важно?
— Осознанность и здравый подход еще никто не отменял. Паника сжирает здравый смысл.
— Любой может преодолеть точку невозврата к боли, грусти, сожалениям, обидам и жалости к себе.
— Человек способен принять все. То, что пока принять не удалось, обусловлено лишь коротким промежутком времени. У каждого он свой.
— Ты не можешь изменить прошлое. Но чем оно станет — ошибкой до старости или началом перемен к лучшему — решать тебе.
— Никто не виноват. Это просто жизнь, как она есть. Каждому выпадает своя карта. Это не делает тебя слабее или хуже других. Но это способны сделать за тебя твои мысли относительно произошедшего.
— Твои мысли растут вместе с тобой. Не стоит их оставлять надолго одних: они, как дети, нуждаются в контроле.
— На какие-то вопросы в жизни ты так и не получишь ответы. И это не плохо. Просто прими это.
— То, что казалось великим, завтра может стать мелочью. И наоборот.
Эти простые истины мне помогают жить и по сей день. А привели к ним правильные вопросы, которые мы в далеком 2005-м смогли поставить перед собой.P.S. Сейчас у Стаса растет дочка. Здоровая, веселая и беззаботная. Стас прекрасно понимает, что у нее впереди свой путь и свои уроки. Конечно, он не сможет пройти их за нее, но быть рядом и поделиться своим опытом в его силах. Возможно, для этого он и прошел все испытания.Как он подцепил ВИЧ? Если честно, плевать. Так ли это важно?
Чтобы оставить комментарий, скачайте приложение 
